НУЖНЫ НОВЫЕ СЛОВА ИЛИ НОВЫЕ ЛЮДИ?

Ия Сапина, рассказ из книги "ПРЕОДОЛЕНИЕ"

Осмотревшийся – воспрянет.
Всяк поднявшийся – пойдет.
Шаг чеканя – тверже станет.
Через бурю, через хаос.
Песню грянет. И, – вперед!

                      Эмма Пиньковская

В период перестроечной свободы слова, появились, и все чаще стали произноситься в обиходной речи незнакомые мне слова. Их было множество, но особо непонятными были – «жлоб» и «халява».
Производные от них: «жлобство», «жлобяра», «халявщик» – мало, что объясняли мне, приехавшей из Сибири, и там их ни разу не слыхавшей. Почему? На вопрос, заданный себе самой, привыкла сама искать ответ. Начала пристальнее вглядываться в людей, их взаимоотношения, слушать их суждения. Проступило вот что.

Все смелее общественное мнение упрекало медицинских работников в отсутствии милосердия по отношению к больным, в отсутствии бескорыстия при исполнении врачебного долга и даже в низком профессиональном уровне.

 

Подобные упреки не только выходили из-под пера журналистов, но слышны были и в среде интеллигенции, и в среде обывателей. Даже собственное начальство повторяло вслед за народом те же упреки в адрес своих коллег-подчиненных на медицинских «разборах» и административных «разгонах». Они (начальники) не понимали, что от них зависит порядок, дисциплина, профессиональный рост и качество медицинской помощи? Складывалось впечатление, что у «руля» оказались малограмотные, неправдивые и безответственные люди. Причем это произошло не только в медицине, но во всех отраслях народного хозяйства, в политике, науке, культуре. Эта горькая правда, уже видимая невооруженным глазом, лично мне была очень неприятной.

Во всех слоях общества заметным стало явление, называемое: «понижение планки нравственности», которое внезапно проявившись, множилось «не по дням, а по часам», сразу после провозглашения «Перестройки».

 Вдруг возник и начал всюду проявляться «дух противоречия», непримиримости, неблагодарности и неуважения у всех ко всем. В коллективах и даже семьях люди переставали понимать друг друга. Что это за время началось? Перестройка чего? Перестройка в чем? Перестройка для чего?

Люди, будто по команде, все разом, перестали любить и уважать друг друга, и это взамен тому, что было в моем детстве и юности? То ли это я, прозрела, то ли после объявления нового курса развития на усовершенствование нашего общества, на самом деле наступила перестройка в сознаниях каждого человека?

Но... Что началось? Вместо того, чтобы становиться еще честнее, следователи и судьи принялись фальсифицировать судопроизводство, искажать действительность, не доискивались правды, за мзду оправдывали виновных и осуждали безвинных. Появилось и размножилось взяточничество и лжесвидетельство в среде борцов за правду против тех, кто лгал и карал. Все забыли о презумпции невиновности!

Банкиры и бизнесмены, которых вдруг оказалось так много, будто они сидели и ждали своего часа в кустах, начали выстраивать денежные пирамиды для наивных сограждан, оплетая сетями хитрости неосторожных и любопытных покупателей и вкладчиков. Мошенничество процветало и множилось в таких многообразных видах и формах, что обманутыми становились уже не единицы, а тысячи и миллионы сограждан. Политики оттачивали искусство лицемерия и лести для доверчивой, но мало сведущей в хитросплетениях части населения, пренебрежительно называемой ими – «биомасса», «быдло». Для доверчивого «электората» ежегодно устраивались выборы «народных депутатов», в результате которых к власти пришли олигархи.

Вкушай теперь плоды навязанной плутократами демократии, наивный избиратель, пролетарского происхождения!

 Плутократия (гр. плутос – богатый, архе – власть) – форма правления, когда решения правительства отражают мнение не всего народа, а группы богатых людей. При плутократии ярко выражено социальное неравенство и низкая социальная мобильность.

Дальше – больше! Научные сотрудники в многочисленных НИИ бесстыдно выдавали чужие идеи за свои, без ссылок и упоминания имени авторов, у которых они эти мысли «одалживали». Плагиат возводился в научную «норму».

Академики и доктора наук вынуждали молодых ученых брать их в соавторы, чтобы, как выражались сами, скорее и успешнее «протолкнуть», «продвинуть» аспиранта-новичка в число научных «пресмыкающихся». Ментальное рабство или крепостное право в науке?

Совсем безобразное падение нравственности проявилось началом гендерной политики. Часть свободных фемин занялась по своему почину «древнейшим ремеслом». Тут же расцвело сексуальное рабство и начала строится система трудоустройства для желающих «трудиться» именно на этом поприще. Ужас!

Забыли люди, что женщина-рабыня рождает раба? Эта аксиома существует и в духовном, и в физическом смысле. 

 Выходит, общество разумных и свободных людей строило независимую, справедливую и благородную жизнь, а детям их достались обновленные виды рабства, бесправия, неравенства и угнетения? Вновь народ попал в зависимость? От кого? От вчерашних друзей, соседей и однокашников? Вновь началось разделение в общественных отношениях на господ и слуг?

И это цветы «перестройки»? Или это ягоды «независимости»? Что происходит в мире? Как назвать одним словом подобное явление, где процветают взяточники, коррупционеры, господа и хозяева?

Почему эти явления так размножились? Потому ли, что нравственных людей стало меньше? Потому ли, что умножились ряды безнравственных сограждан? Или созрела необходимость, чтобы те, кто между ними («полуподлец, полуневежда»), определились для себя: с кем они хотят жить по соседству? С первыми или со вторыми? С кем хотят дружить, сотрудничать?

Надо чаще задавать себе эти вопросы. Прямо так и спрашивать.

– Ты, в какой роли себя комфортнее ощущаешь: взяточника дающего или берущего? Коррупционера искушающего или искушаемого? Рабовладельца или раба?

Об этом же следует спрашивать чиновников, бизнесменов, ученых и так далее, всех остальных граждан. Пусть они размыслят, с чем они сжились, против чего не восстали своевременно, какой опасности не распознали вокруг себя?

Можно спросить: «какой же ты академик, политик, родитель, если допустил разрастание плесени в собственных мозгах? Ты не видишь или не можешь отличить зла от добра?» 

 И в быту, и на работе, и в дружеских отношениях люди все более разобщались. Причиной выставлялись несходство характеров или непонимание одним другого. Катастрофически увеличивалось число разводов в семьях. Эмиграция из своей страны стала не только возможной, но и «модной».

Некоторая часть соотечественников спасалась, отгораживаясь и замыкаясь в своей личной жизни и от родственников, и от коллег, и от друзей. Люди становились неприятными друг другу, необщительными. Часто пребывали во вражде с окружающими, не умея сформулировать причину отчуждения, озлобляясь и озлобляясь на ближних своих, с каждым днем все более.

Я наблюдала за тем, как быстро утомлялся раздраженный человек. Постоянно усталый – уже не столь успешен. Неуспешный гражданин обязательно начинал поиск «внешних врагов», якобы виновников всех, свалившихся на него проблем. Одни создавали образ врага из числа родных и близких путем придирок и несогласия с мнением. Другие свой гнев изливали на начальников, на членов правительства, соседей и врачей. Создав «образ врага», люди начинали активно «бороться» с ним, перевоспитывать, то есть прилагать усилия к тому, чтобы подчинить себе и своим желаниям волю этого человека. Форма достижения цели у каждого «борца» была своя, а средства «защиты» от врагов вырабатывались до удивления схожие.

Одни «борцы» отстаивали «право на свою правду» истериками. Другие – скандалом, плачем, бойкотом. Если не получалось настоять на своем, то начинали прикидываться больными, «назло» кому-нибудь. С больного, какой спрос? Так легче не выполнять своих обязанностей, легче «насолить» кому-то, чтобы «доказать» что-то, легче убежать от ответственности за свои сомнительные дела. 

Подобная борьба «с врагами» ради самой борьбы, симулирующая бурную деятельность, тешила «борца», но на самом деле не устраняла причину неудовлетворенности собою внутри него самого. Совесть-то не проведешь, она симуляции и лицемерия стыдится, даже если этого внешне не видно.

 

Общество начало расслаиваться, отчуждаться, отстраняться слой от слоя, и процесс этот, как стихийное бедствие, захватил всю державу. В конце концов, и сама держава распалась. Составлявшие ее «братские» республики объявили себя «свободными» и «независимыми». От чего? От прежних, исторически сложившихся родственных, экономических, политических, культурных и религиозных связей?

От кого пытались стать независимыми? От братьев по разуму? От славян? От христиан? От православных? 

Только наивный человек мечтает стать совершенно свободным. Разве можно отсоединить себя от Бога, от общества себе подобных? От друзей? От родных? От родителей? Зачем?

 Это теперь мне стало понятно, что в период перемен начинать изменять существующую систему жизнеустройства надо каждому человеку, занявшему пост во властных структурах, с собственного сознания. Переводить грамотное в профессиональное, упорядоченное в систематизированное, а правдоподобное в правдивое, отчего и общественное сознание видоизменялось бы соответственно. Но тогда я так еще не умела думать.

Без понимания того, что все явления в Жизни человечества на планете Земля развиваются согласно эволюционным законам и правилам по спирали или по лестнице восхождения: от низшего к высшему, объяснения происходящим событиям найти трудно. Вернее, отыскать «виновного» в личных невзгодах можно, что с удовольствием и начали делать многие сограждане и мои коллеги. Но, такого рода мышление не создавало внутреннего мира и спокойствия.

Выходит, суть явления была в чем-то другом и я это чувствовала интуитивно. Просто была уверена, что мы не видим истинных причин в случившемся крахе государственной системы, в изменившихся общественных взаимоотношениях.  

Не видим причины, а потому – барахтаемся в следствиях.

 В чем же причина появившегося общего разочарования и неудовольствия людей? Обнаруживалась неудовлетворенность и происходящими событиями в жизни, и друг другом, и ухудшением материального положения, и социальным статуса. Что-то надо было менять из привычек, сложившихся в прежней жизни, это было очевидно. Но что? Как? И с чего начинать? Тут общего мнения, а, значит, и согласованных действий не было.

Каждая возникающая партия единомышленников пыталась «крутить» руль государственной машины в свою сторону, часто противоположную. В правительстве сошлись, как говорил классик- баснописец: «лебедь, рак и щука».

Потому, над этим приходилось размышлять и отыскивать для себя ответы не только в беседах с друзьями на кухне, не только в разговорах с подобными себе атеистами, ничего тогда, как и я, не понимавшими об эволюционном Периоде Перемен. Однако, вразумительного ответа не было!

Детям надо обязательно читать, а взрослым чаще перечитывать роман Джонатана Свифта о Робинзоне Крузо. Тогда в сознание каждого разумного человека вошло бы понимание, что независимость (суверенитет) зиждется на законопослушании, а свобода есть не там, где царит разгул вседозволенности (анархия), а там, где неукоснительно соблюдаются права человека на жизнь, труд, просвещение.

***

На будоражившие мое сознание вопросы начала искать ответы в книгах, написанных много столетий и даже тысячелетий назад. Там встретилась фраза: – «Пора разбрасывать камни». Это о чем? О распаде, разъединении, обособлении людей, стран, систем, религий? Не потому ли произошел распад державы, что время пришло? Не потому ли появилось столько политических партий? Не потому ли так много религий и каждая, исповедуя Бога Единого, доказывает свое главенство и монополию на Божью милость? Не потому ли в христианской религии возникло так много конфессий и сект? Все мельчает, все множится. Зачем?

Может быть, то, что сейчас происходит – это закономерно?! Значит, для эволюции в Период Перемен сначала надо «разбросать» камни, а потом собирать? Иисус Христос своего ученика Симона назвал Петром, от греческого «петрос – камень» и на его вере заповедал первую церковь. Не трудно было догадаться самой, что вскоре придет пора, когда «камни» (апостолы веры), а с ними и церкви, находящиеся в состоянии разъединения, начнут «собирать камни». Само слово религия (repit – повторно, liga – соединение) несет функциональную нагрузку объединять разъединенных: заблудившихся и застоявшихся в духовном развитии с теми, кто идет правильным путем и движется постоянно в направлении к Богу.

Пришла пора судить о развитии человека и общества не только по количественным показателям: сколько имеется церквей и верующих, но анализировать качественные достижения: какова вера у людей? Известно, что «По Вере Дано будет...». Что будет дано? Блага и вдохновение к творчеству даются каждому народу, и каждому человеку в отдельности. 

 Да, действительно, в жизни материального мира наступил этап осмысления количественных показателей и переводе их в качественные («лучше меньше, да лучше»)!

Вот и со мною, обычным, среднестатистическим homo sapiens вдруг начало происходить такое, что иначе, как «мистикой» не назовешь. Как врач и атеист я никакого объяснения найти не могла сверхъестественным «чудесным» способностям «видения» диагноза и «понимания» перспективы лечения конкретной больной. Почему, как, для чего вдруг проявилось все это во мне?

- Может быть, стоит перечитать Библию? Когда- то, еще в комсомольском возрасте пробовала осилить смысл Святых Писаний. Что, если на этот раз найду в ней объяснение? Или мне пора покреститься в церкви? – подумалось однажды.

Вслед за этим новое «чудо» не замедлило озадачить атеистку еще больше. Вскоре после моей мысли в доме появилась Библия. Она досталась нам не вчера и не завтра, а сегодня, от бабушки мужа в подарок. Читай! Ты же захотела, коммунистка!

Прочла. Задумалась. И вот что ощутила: «против» Нового Завета в душе не возникло ничего, только не все было понятно. Зато Старый Завет мне откровенно не понравился, еще больше, чем в первый раз прочтения. Не воспринималось то, что не складывалось в моих размышлениях о добром и справедливом Боге.

Ветхозаветный Бог был какой-то воинствующий. Проклинал, угрожал, стращал, но тут же все прихоти своих верующих сам и выполнял. А прихоти у них (у тех верующих), были, прямо скажем, зловредные. Нет, мне не нравилась прежняя форма общения Бога с тем народом, который Он провозгласил своим избранным. Что в тех иудеях было такого хорошего, что отличало от других людей того времени? Не знала я, что написанное надо понимать не буквально, а иносказательно. И потому, образы и явления, зашифрованные в том времени (до нашей эры), трудно воспринимались моим современным среднеразвитым атеистическим умом.

Учение Иисуса Христа лично мне было ближе по духу, по душе, оно было созвучно моим

внутренним принципам, потому, во многом понятно.

Тогда я не подумала даже, почему это я, не знающая заповедей Высшего порядка, известных, как данные Богом через Моисея, в своей атеистической жизни стремилась им следовать? А, правда, почему?

- Может быть, наступил момент узнать для себя что-то новое? То, что может удивить меня настолько, чтобы я поверила в существование Бога?

Только так подумала, как поняла вскоре, что Бог существует! Для всех! Только одни с Его законами не согласны (враги Богу). Другие – не успели законов узнать (ученики), третьи узнали и стараются выполнять (сотрудники). От этого внутреннего состояния и зависит внешнее поведение человека. Так незаметно, я подошла к мысли, что хочу понять и освоить заповеди Учения Христа, чтобы применять их в своей жизни. Какую именно из новых заповедей предопределено усвоить в течение всей этой жизни мне? Три из них я уже знала:
Построить Храм в разуме, душе и сердце своем (полюбить Бога).
Полюбить ближнего, как самого себя.
Полюбить (или хотя бы простить) врага своего.

Каждому отдельно взятому человеку надлежит исполнить со всею ответственностью свое задание в личной жизни по усвоению и применению этих заповедей.

 Если вторую заповедь хоть как-то могла для себя объяснить, то третья вызывала удивление с недоумением. Мне было непонятно, как это можно «полюбить врага своего», когда и «ближнего» «полюбить как самого себя», не всегда получается и не хочется!?

- Это задание не для меня, – решила я про «врагов» своих, но, все же начала присматриваться к ним пристальнее, и рассуждать о них добрее.

О первой заповеди я даже думать боялась, не то, что мечтала исполнить. Атеистка, не верившая в существование Бога, должна была поверить в то, что Он существует! Потом полюбить Его, да еще не просто, а поместив в сердце своем. Как это сделать?

Ответы искала в книгах. С некоторыми древними философами, рассуждавшими в свое время над

этими же вопросами, я безоговорочно соглашалась. У некоторых видела их «тогдашние» заблуждения на эту тему, особенно в разделе осознания и опознания «добра» во «зле» и наоборот. Понимала, что в то конкретное время, когда они (авторы книг) жили и творили свои произведения, этим ученым и философам невозможно было думать иначе, вот они и высказывали свои умозаключения, пригодные и даже высокие иногда для того времени. Философы тоже имеют каждый свою ступень развития. А после, по прошествии достаточного периода лет или столетий, жизнь опровергала или подтверждала открытия великих людей, которыми богата история развития человечества на планете Земля. 

Чем дальше философ заглядывал вперед, тем менее он был понятен своим современникам. Это потому, что «большое видится на расстоянии».

 Мне было стыдно вслух говорить на такие темы, потому и допускала рассуждения лишь наедине с собою. Размышляла о «высоких материях» редко, слишком много было непонятного из того, что происходило вокруг.

Тут в общении с сотрудниками-современниками возникает столько непонятного! Куда мне браться до осознания есть ли Бог?

***

В бытовой речи, например, существовали слова и выражения, смысл которых мне был не ясен, и никто из окружающих не мог пояснить.

Будучи по природе своей человеком любознательным, я не использовала слова, сути которых не уяснила. Так же, старалась не судить о том, чего не понимала. Потому, естественно, пожелала узнать происхождение явно «ругательной» лексики, использовавшейся многими людьми вокруг. Но в словарях толкования этим словам не нашла. Они, слова эти, были моложе толковых словарей. Но они жили, присутствовали в обиходе, что-то значили? Более того, слова занимали в лексиконе обывателей, и даже интеллигенции, прочное место!

Почему же мне не нравились новые слова? Почему? Потому, что были не понятны или потому, что в их смысле была заложена какая-то неточность? Или по звучанию они не были привлекательны моему слуху? Что мне не нравилось в этих словах? Все!

Ответы тех, кто употреблял незнакомые мне выражения в своей разговорной речи, не успокоили, даже расстроили.

- «Жлобяра» – это «жлоб» в квадрате, – объясняли мне те, к кому я робко обращалась за разъяснением.

- Понятно, – соглашалась я, а что такое «жлоб»?

- Ну, ты даешь! Не знаешь, кто такой «жлоб»?! – удивлялся собеседник

- Не знаю, – стыдливо констатировала я, приехавшая из далекой Сибири в столичную область, думая, что это издержки периферийного моего воспитания.

-«Жлоб», он и есть жлоб, тут добавить нечего, -таков был исчерпывающий ответ почти на все мои попытки выяснить значение незнакомого, но ведь откуда-то появившегося «народного» определения какому-то явлению, существующему в человеческих характерах.

Придумала для себя способ как расшифровать суть непонятного слова. Дожидалась, когда в моем присутствии кого-то из коллег называли этим словом, а присутствующие при этом не возражали, так сказать, «клеймили» единогласно. Я же после такого «осуждения», размышляя наедине, пыталась выяснить для себя: чем же тот, кого так назвали, отличается от тех, кто его заклеймил? И выясняла, к своему огорчению: что и тем, кто клеймил, и тем, кого клеймили, я, скорее всего, давала бы определения: «верткие», «хитрые», «жадные». Еще – «скользкие», «завистливые», иногда даже – «циничные». Одним словом, – не благородные люди, не честные, не чуткие, «не любившие других, как самих себя». 

Стало понятно, что «жлобами» называют жадных, завистливых и горделивых соотечественников, которые не брезгуют никакими средствами, лишь бы доказать себе и всем, что они состоялись в этой жизни не хуже других, а в чем-то, может быть и лучше тех, кому они это доказывали.

А «халявщиками» назывались разумные, тщеславные и слегка ленивые. Те, которые любили слыть добрыми, но за чужой счет. Любили присвоить чужой труд, чужую славу, а если раздавали личные вещи, то ненужные.

 Вот это было открытие! В чем же дело? Почему одни клеймят других в том, в чем у самих, образно говоря, тоже «рыло в пуху», что называется? Пришлось мне вновь запастись терпением, чтобы докопаться до сути.

Те, которые осуждал и других, называя их «жлобами», сами уже не поступали так беспардонно и открыто в определенном деле, как те, кого они обзывали. Но я-то видела, что, допустим, жадность в них проявлялась тоже, но в чем-нибудь другом. А они, эти «судьи», что же, выходит, еще не видели в себе своих пороков? Или уже не хотели видеть?

- В себе, не усматривая «бревна», осуждали любого другого за «соломинку»?! Вот это, да! – констатировала я с восторгом «открывателя велосипеда». Этой мудрости столько веков от роду, а я только что буквально осязала ее в материализованном виде в человеческих взаимоотношениях. Это надо же!
Выходит, когда сам человек чего-то достиг, взращивая в себе добродетельные свойства, и в чем- то слегка преуспел, то он начинал гордиться своими достижениями? Если сам по натуре был хвастливым, то других осуждал и упрекал в неумении делать то и так, как он теперь умел. Почему? Неужели, чтобы умалением достоинства другого человека, завысить себе самооценку? Да, именно так и поступает тщеславный, горделивый субъект, который старается «обличить» или раскритиковать кого-то за тот недостаток, который совсем недавно преодолел в себе самом. Забывает, бедняга, о том, что людям со стороны видно многое, из того, что он недавно научился скрывать под маской благообразия. Выходит, люди осознанно унижают других с целью самовозвышения? Или, находясь в состоянии самолюбования не способны признать чье-нибудь первенство?

Над этим явлением в характерах людских мне пришлось довольно долго размышлять, прежде чем стало понятным поведение таких «судей», которые сами были похожи на своих «подсудных».
А дело было вот в чем: первые, те, которые осуждали, уже не совершали явно и открыто таких поступков, как вторые, а если и совершали, то не столь часто. Они умели сдерживать себя в некоторых ситуациях, старательно скрывали свои слабости так, чтобы об этом не узнали другие люди. Они уже понимали, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Потому умело маскировались под честных и благородных. Внешне они действительно старались выглядеть благообразными и благочестивыми, но в мыслях-то своих еще не редко соответствовали тем, кого так яростно и презрительно ругали. 

Двуликость! Лицемерие! Критиканство! Эти люди замечают в себе лишь хорошее, а свое плохое – прячут в тень, а в других – наоборот, разоблачают лишь плохое, не замечая хорошего. Сложный этап, название ему – «самопрощение и самооправдание».

Мне увиделась такая картина. Гора, альпинист на вершине этой горы, а внизу собрались люди и критикуют этого альпиниста, что у него (им это видно) и обувь растоптана, и одежда порвана, и волосы растрепаны. Судьи-то эти сами внизу! До вершины ни разу не добрались, но критикуют со всею серьезностью. А уж как обидчивы были такие «полу-подлецы», «полу-невежды»! Чуть что, сразу в суд! Свою честь и достоинство отстаивать, да еще «стянуть» большие деньги с обидчика, за то, что развенчал при народе их внутреннюю суть, в чем-то несовершенную!

Вот диво! Мне, в этом судебно-скандальном разбирательстве о чести и достоинстве в среде сограждан (особенно политиков), увиделись отголоски средневековья, когда церковью отпускались грехи по индульгенциям. Выходит, что если обидчик заплатит, то и простить его можно? Прощение за откуп? Торговля прощением? Странно это!

Что приобретали в суде такие «правдолюбы» за большие деньги? Свою честь или достоинство? Так и хотелось спросить: «почем покупаете, граждане-господа»? Какова величина мзды за ваше достоинство?

Ментальное лицемерие (когда на словах одно, а на деле – другое) проступало во многих слоях общества! Двуличие было очевидно: в мыслях унижение, а в словах – лесть. Потому в поступках сквозила неприкрытая хитрость. Другим такие «судьи» не позволяли делать того, что разрешали себе. Это потому, что «вытворяли» они что-то неправильное непостоянно. Но иногда, через раз попускали себе что-нибудь нарушить, что-то не сделать, кого-то не послушаться.

«Обвинители», выходит, не знали о космических законах, в частности – законе зеркального отображения?

Тот, кто обвинял других, сам уже был готов стать лучше того себя, каким был, но не осознавал, что пришла его встреча с главным «врагом» человека разумного и приличного – со своей внутренней сутью, в чем-то греховной, а в чем-то и порочной.

«Лучшее – враг хорошего!» Вот о чем шла речь! Если ты считаешь себя уже достаточно разумным человеком, но можешь стать мудрее и душевнее себя сегодняшнего, то стань таким!

 Все мечтают о высокой культуре, но о каком уважении или сотрудничестве может идти речь, если человек способен через раз тебя подвести, ослушаться, обмануть? Взять хотя бы отношения продавец-покупатель, где один хочет дороже продать, а второй хочет дешевле купить, и каждый старается перехитрить другого.

Продавец «жлобствует» (не уступает в цене), не думая о возможностях покупателя. А покупатель, в свою очередь, рассчитывает получить товар по заниженной цене («на «халяву»), не уважая труда другого человека. Один преувеличивает оценку своих затрат и хитрит, как умеет, а покупатель явно преуменьшает затраты продавца, и незаслуженно умаляет стоимость товара. Выходит, что и один, и второй, хитрят потому, что не уважают один другого, не любят «как самого себя»? Не сочувствуют, не сострадают? Ай-ай-ай! А эпоха-то, в которую вступило человечество, как называется? 

То-то и оно, нельзя «жлобствовать» и недопустимо жить «на халяву». Все! Конец этому явлению! И в мыслях, и в желаниях, и в поступках.

                                                                                  

НУ ПОЧЕМУ ОПЯТЬ – КАКОКРАТИЯ!?, ПРО ПАТРІОТИЗМ І ПАТРІОТІВ, НОВЫЙ ЧЕЛОВЕК , СЛОВА И ДЕЛА